Глава 15

А в это время в Железном городе Зоц начал испытывать беспокойство.

— Пора бы уже им вернуться. Я боюсь за ваших товарищей. Он сделал глоток высокооктанового бензина, чтобы успокоиться, и взглянул на адмирала, поглощенного своим делом.

— Не берите в голову, золотой мой, — рассеянно пробормотал Практис, отвинчивая очередной болт у несчастной машины, прибитой гвоздями к полу. Из ее динамика послышался предсмертный щелчок. Практис протянул руку, и Вербер подал ему гаечный ключ. Капитан Блай стоял рядом, глядя на него невидящими глазами и бессмысленно кивая головой. Хотя они отобрали у него большую часть зелья, но не смогли обнаружить заначку, спрятанную в выдолбленном каблуке. Он принял дозу-другую и теперь безнадежно торчал.

— Был бы рад не брать в голову, благодарю вас, — несчастным голосом ответил Зоц. — Но мне стыдно, что я оказался таким негостеприимным. Сначала пропал без вести один ваш товарищ, а теперь уже два.

— Два, двадцать, двести — какая разница! Я потерял куда больше людей, пока занимался своими противозаконными экспериментами с обычным насморком. Ага!

Машина взвизгнула — он отломил ей ногу и, склонившись над ней, направил свой глаз-микроскоп на сустав. На лице Зоца появилось выражение боли.

— Может быть, вы перестанете, пока я с вами говорю? По вашей просьбе я предоставил вам несколько машин для разборки — то есть для исследования. Но я был бы вам признателен, если бы вы подождали, пока я не выйду.

— Извиняюсь. — Практис выпрямился и вставил на место свой черный монокль. — Работа увлекает меня так, что иногда я обо всем забываю. Где Ки?

— Тут, — отозвался тот, появившись с подносом дымящихся бифштексов. — Еда. Я голоден. Вам?

— Ну, пожалуй, немного. — Практис откусил от куска и положил его обратно. — Я люблю полакомиться мясом не меньше других, но оно уже начинает приедаться. Надо бы мне было заняться скороспелыми артишоками или, может быть, кормовой свеклой...

Его прервал громкий скрежет: машина, которую он исследовал, вырвала из пола удерживавшие ее гвозди и на одной ноге поскакала прочь.

— Стой! — завопил Практис.

— Пусть идет, — сказал Зоц. — У нас еще много их осталось. Так вот, я бы хотел снова вернуться к нашей теме. К вашим пропавшим товарищам. Наши детекторы уловили слабый сигнал радиоответчика, идущий откуда-то с Пустопорожних земель. Похоже, что он передается на частоте, присвоенной Боевому Дьяволу Марку-1. Поэтому я послал за усовершенствован ной моделью — Марком-2. Если не ошибаюсь, он как раз прибыл.

Дверь с треском распахнулась, в комнату вбежал Боевой Дьявол, дважды обежал ее кругом, прострелил дыру в стене и, запыхавшись, остановился удовлетворенный.

— Модель, весьма усовершенствованная путем направленного скрещивания. Мы работали с образцами тканей. Немного поиграли с генами — в общем, вы понимаете. Так что теперь агрессивность у него еще выше, броня крепче, огневая мощь больше, аккумуляторы мощнее, а мозг меньше.

— Все в точности так! — радостно крикнул Боевой Дьявол и разнес в щепки половину потолка. Практис недовольно взглянул вверх и не заметил, как Вербер стащил остаток его бифштекса.

— И что предполагается с ним делать? — спросил Практис.

— Отправить на выручку, разумеется. Если вы последуете за мной, я отведу вас к орнитоптеру.

— Только не меня — я адмирал. — Он огляделся и скривился при виде балдеющего капитана Блая. — У нас, кажется, не хватает живой силы. Эй вы, там, сержант Ки Бер-Панк, вы только что вызвались добровольцем на эту операцию.

— Отрицание, нет, не пойдет. Боюсь высоты. Пошлите Вербера.

— Вербер слишком туп. А меня вы боитесь еще больше, чем высоты. Отправляйтесь!

Ки положил руку на свой бластер, размышляя, не разумнее ли будет прикончить Практиса, чем отправляться на это самоубийственное задание. Но у адмирала хватило опыта обращения с непокорными солдатами, добровольцами и больными, и он среагировал быстрее.

— Ну-ну, — улыбнулся он, направив свой бластер точно между глаз добровольца. — Все, что от вас потребуется, — это не отставать от Боевого Дьявола и вернуться вместе со своими товарищами. Отправляйтесь.

Ки неохотно вышел. Боевой Дьявол рысью бежал впереди, выставив глаз на ножке и разглядывая только что обретенного напарника.

— Я так волнуюсь — это мое первое боевое задание.

— Заткнись.

— Не грубите Боевому Дьяволу, а то Боевой Дьявол разнесет вас в клочья.

— Извини. Это нервы. Вообще-то я человек мирный. Показывай дорогу.

Во дворе их ждал орнитоптер. Вокруг него суетились маленькие машины обслуживания, смазывая ему крылья и начищая зубы.

— Отправляемся, — проскрипел Боевой Дьявол и жестом отпустил машины.

— Очень может быть, — произнес орнитоптер глубоким басом. — Ваши психи уже отправили отсюда мою сестренку, она так и не вернулась. Куда мы собираемся?

— На Пустопорожние земли.

— И не думайте! Я не самоубийца.

Молния вылетела из паха Боевого Дьявола и выжгла в хвосте орнитоптера полуметровую дыру. Тот покосился на свой хвост и деланно улыбнулся.

— Знаете, я как раз подумал, что давно втайне хотел взглянуть на эти Пустопорожние земли. Залезайте.

— Еще один доброволец, — мрачно заметил Ки. — Что-то не нравится мне это задание.

— Ничего, слизистые, не унывайте, — сказал Боевой Дьявол, подсаживая его на спину орнитоптера. — Мы летим в бой! Смерть и разрушение!

Он выстрелил в землю, оставив глубокую воронку, и они с лязгом поднялись в воздух.

Полет был как полет. Боевой Дьявол напевал про себя воинственные песни, время от времени весело постреливал из орудий и прислушивался к сигналу далекого радиоответчика.

— Становится громче. И яснее. Держи вон на то темное пятнышко на горизонте и маши крыльями почаще, — скомандовал он.

Орнитоптер, дребезжа, сделал вираж и полетел в указанном направлении. По мере приближения к цели настроение у него неуклонно падало.

— Так я и знал, — простонал он тихо. — Плато Обреченных.

— У меня на карте нет никакого плато Обреченных. А карты у меня хорошие.

— Ни одна карта не может передать его немыслимо отвратительных очертаний и запечатлеть его запретное имя.

— Тогда откуда ты про него знаешь?

— Это случилось так. Представьте себе уютную картину. Вечером вокруг нефтяного источника сидят старики, беседуя о том о сем, — и вдруг умолкают. В наступившей глубокой тишине раздается голос самого старого орнитоптера. Бессильно опустив дряхлые крылья и треща ржавыми заклепками, он в бессчетный раз пересказывает притихшим слушателям старинные легенды, передающиеся из поколения в поколение. И в конце всегда предупреждает, что от плато Обреченных нужно держаться подальше.

Увлекшись рассказом, орнитоптер сбился с курса. Ки заметил это, но не подал виду, надеясь, что тупая машина, за которую он изо всех сил держался, тоже не обратит на это внимания. Плато, лежавшее впереди, вызывало у него не больше энтузиазма, чем у их механического летучего коня.

— Куда повернул? — рявкнул Боевой Дьявол. — Правь вон туда, а не сюда!

— Но это же верная смерть!

— Будет еще вернее, когда я разнесу тебя в клочья!

Пламя вырвалось из его орудий, и кончики крыльев орнитоптера рассыпались в пыль.

— Не смей это делать! — взвизгнул орнитоптер. — Если ты меня собьешь, ты тоже погибнешь!

Еще раз сверкнули огнем орудия, и от крыльев отлетело еще несколько кусков металла. Боевой Дьявол пожал железными плечами.

— Знаю. Но что я могу поделать? В конце концов, идет тотальная война.

Проливая нефтяные слезы, орнитоптер свернул на прежний курс. Ки подумал, не попробовать ли столкнуть этого металлического кретина за борт, но увидел, что тот прочно привинчен к месту.

— Почему ты летишь так высоко? — спросил Боевой Дьявол.

— Чем выше мы летим, тем дальше от тех ужасов, что ждут нас на земле.

— Мне отсюда плохо видно.

— А твои телескопы — ты про них забыл?

— А, ну да. Забыл. — Боевой Дьявол выдвинул телескопы. Ки подумал, что, конечно, для военнослужащего ослабленный интеллект — как раз то, что нужно, но с этой машиной, кажется, хватили немного через край.

— Вон туда. К развалинам города. Сигнал сильный. Посылаю сообщение. Эй, дорогой мой вегетативный родственник, Подмога идет!

— Ответ есть?-спросил Ки.

— Принимаю. «В ПЛЕНУ В КОЛОДЦЕ ТОЧКА». Какое-то странное сообщение. Что еще за точка в колодце?

— Это телеграмма, идиот. Она означает, что он в колодце. А точка означает точку. Знак препинания.

— Почему бы так и не сказать сразу?

— А еще что-нибудь там есть? — спросил Ки, подавив гнев, страх, недовольство и много еще других чувств.

— Ага. «СЛИЗИСТЫЕ В КОЛОДЦЕ ВМЕСТЕ СО МНОЙ ТОЧКА ВЫРУЧАЙ ТОЧКА АТАКУЙ АТАКУЙ АТАКУЙ КАК МОЖНО СКОРЕЕ АТАКУЙ АТАКУЙ».

— По-моему, он хочет, чтобы ты их атаковал.

— Что-что, а это я умею! — Раздались оглушительные залпы, и Ки пришлось повысить голос, чтобы их перекричать.

— Перестань стрелять! Ты даешь им знать о своем приближении — и зря тратишь боезапас.

— Садись вон там, наш носитель. Сигнал идет с центральной площади.

Орнитоптер камнем ринулся вниз и шмякнулся на землю по другую сторону разрушенного дома.

— Не там сел. Площадь вон где.

— Сел там, где надо. Спас жизнь себе и слизистому. Иди, могучий Боевой Дьявол. Атакуй!

— Атаковать? Кого атаковать?

— Колодец на площади, где они сидят в плену! — раздраженно крикнул Ки.

— Ах да, колодец!

Боевой Дьявол скрылся из вида, и спустя мгновение послышались взрывы, вопли, крики боли, раскаты грома и прочее в том же духе. И очень скоро затихли.

— Как ты думаешь, он победил? — шепотом спросил Ки.

— Пойди посмотри, — шепотом ответил орнитоптер.

— Давай кинем монетку. Кто проиграет, идет смотреть.

— Не трудитесь, — послышался с балкона у них над головами шепот Миты. — Мне отсюда все прекрасно видно. Это был последний бой Боевого Дьявола. Он нанес им кое-какие потери, но потом попал под огонь тысячи радиевых ружей, и от него осталась только куча радиоактивного лома. Поднимайтесь сюда. Через дверь и по лестнице.

Орнитоптер покосился одним глазом на дверь.

— Ничего не выйдет. Эта дверь для меня мала. Подожду здесь, смажу пока крылья. Желаю удачи.

Ки поднялся по лестнице и вошел в просторную комнату, заполненную бледнолицыми женщинами. Мита сидела за столом в дальнем конце комнаты и стучала молотком по столу, требуя внимания. Когда гомон немного утих, она заговорила:

— Мы уже в который раз возвращаемся к одному и тому же. Лобовая атака не годится. Вы только что видели, что случилось с Боевым Дьяволом, когда он попробовал пойти напролом.

— Подождем до темноты и перебьем этих мерзких зеленых каменными дубинками! — предложил кто-то.

— Да ты что! — крикнул другой голос. — К тому времени пленников давно не будет в живых. Надо действовать немедленно!

Мита махнула Ки, чтобы он подошел.

— Вот! — крикнула она. — Подкрепление. Он нам поможет.

— С радостью... если вы мне объясните, что тут происходит.

— Все очень просто. Джонкарта, родом из Виргинии, а теперь житель этой планеты, пересекал пустыню со своей нареченной, краснокожей девушкой по имени принцесса Дежа Вю, когда на них напали зеленые бартрумианцы, которые похитили принцессу, но вскоре появились мы, отправились в погоню за зелеными и захватили их врасплох, Боевой Дьявол разнес их всех в клочья, кроме одного, который снова похитил принцессу и бежал с ней сюда, куда мы, конечно, последовали за ними и пошли в атаку, но наши силы, подкрепленные мужем вот этой дамы, потерпели поражение и попали в плен, кроме меня, потому что я с ними не пошла, и теперь всех их собираются предать пыткам и казнить.

— Можете не повторять, — сказал Ки, в голове у которого стоял звон. — Я слышал достаточно, чтобы понять — у нас нет никакой надежды. Почему бы нам с вами не сесть на орнитоптер и не смыться отсюда?

— Благодарю покорно, жалкий трус, — презрительно ответила Мита, а остальные женщины, потрясая кулаками, принялись издавать вопли презрения и ненависти.

— Я только хотел помочь, — пожал он плечами.

— Не можем же мы допустить, чтобы они погибли!

— Эта бледная молодая дама права, — произнес незнакомый голос. — Приготовьтесь открыть огонь, ребята. Ее оставьте в живых, а остальных гнусных белых обезьян перебейте.

Все обернулись и ахнули, увидев, что из коридора ворвалась толпа краснокожих воинов, вооруженных до зубов, во главе с тем, кому принадлежал голос, — тоже краснокожим, но притом еще и седовласым. Они подняли ружья, собираясь стрелять, — но не успели: все женщины, находившиеся в комнате, побросали каменные дубинки и выхватили спрятанные радиевые ружья, направив их на пришельцев.

Наступила мертвая тишина. Ки увидел, что оказался в ловушке — как раз посередине между противостоящими силами противников. Стоило ему двинуться, и началось бы побоище. Ему казалось, что все ружья нацелены на него. В отчаянии он заговорил:

— Погодите! Если хоть кто-нибудь выстрелит, мы все погибнем. И я первый, почему я и намерен выступить в качестве посредника. Если вы, краснокожие, начнете стрельбу, вы погубите пленников, которые сейчас ожидают смерти на площади...

— И одна из них — принцесса Дежа Вю, — добавила Мита, сообразив, что, судя по цвету кожи, новоприбывшие вполне могут быть единоверцами или согражданами взятой в плен толстухи. Она попала в самую точку: их вождь издал громкий крик, отступил на шаг и хлопнул себя по лбу. Мита улыбнулась.

— Мне кажется, вы ее знаете.

— Знаю? Это моя дочь! Ружья к ноге! — скомандовал он через плечо. — Я Боле Илимене Джеддак Метанский. Она отправилась кататься на тоутах и долго не возвращалась, так что я начал беспокоиться. Потом мы перехватили телеграмму, отправленную из этого города, и она наполнила мое сердце страхом. Я собрал свою армию и немедленно отправился сюда. Скажи мне, бледнолицая, что произошло?

— Все очень просто. Джонкарта, родом из Виргинии, а теперь житель этой планеты, пересекал пустыню со своей нареченной, краснокожей девушкой по имени принцесса Дежа Вю, когда на них напали зеленые бартрумианцы, которые похитили принцессу, но вскоре появились мы, отправились в погоню за зелеными и захватили их врасплох, Боевой Дьявол разнес их всех в клочья, кроме одного, который снова похитил принцессу и бежал с ней сюда, куда мы, конечно, последовали за ними и пошли в атаку, но наши силы, подкрепленные мужем вот этой дамы, потерпели поражение и попали в плен, кроме меня, потому что я с ними не пошла, и теперь всех их собираются предать пыткам и казнить.

— Мы спасем их! К оружию, отважные метанцы, к оружию!

— Погодите! — крикнула Мита, когда они кинулись к двери — Лобовая атака уже привела к гибели Боевого Дьявола, а его убить не так просто. Нам нужен план получше.

— Ну конечно, и у меня есть для вас один замечательный план, — сказала жена Ан Лара, с горящими глазами выступая вперед и подбоченившись. — Вот что мы сделаем. С незапамятных времен мы ведем с зелень ми каннибальские войны. Потому что они любят поедать нас, а мы не меньше любим поедать их. Так вот, мы со всеми остальными дамами выйдем безоружными, постараемся выглядеть как можно съедобнее и отдадимся на их милость. Конечно, никакой милости от них ждать не приходится, но мы притворимся, что этого не знаем. Тогда они не станут в нас стрелять, а вместо этого с большим аппетитом кинутся на нас, издавая голодные вопли...

— А мы в это время, — вмешался Боле Илимене со злобной улыбкой, кивая седовласой головой, — спрятавшись за каждым окном, выходящим на площадь, откроем кинжальный огонь и перебьем этих зеленых сукиных детей до последнего!

— Для старичка с таким странным цветом кожи вы соображаете не так уж туго. Ну как, начнем?

С радостными криками они толпой бросились из комнаты — краснокожие мужчины к окнам, а белые женщины на площадь. Когда облака пыли рассеялись, Ки устало подошел к Мите и упал в кресло напротив нее.

— И часто такое с тобой случается?

— Нет. Но с меня и одного раза вполне достаточно.

С улицы донеслись мольбы женщин о пощаде, за которыми последовали восторженные голодные вопли. Которые вскоре сменились ружейной стрельбой и стонами смертельно раненных. Которые затихли и сменились криками ликования. Когда же и они, в свою очередь, умолкли, в наступившей тишине стали слышны только два голоса:

— Джон!

— Дежа!

— ДЖОН!!

— ДЕЖА!!

— ДЖОН!!!

— ДЕЖА!!!

Громче и громче раздавались они, сопровождаемые топотом бегущих ног, пока не послышался звук двух столкнувшихся тел. А за ним вновь последовали радостные крики.

— Похоже, план сработал, — сказал Ки.

Вскоре они услышали усталые шаги, с трудом поднимавшиеся по лестнице, и сильно помятый Боевой Дьявол, шатаясь, ввалился в комнату, поддерживая столь же помятого Билла.

— Орнитоптер ждет, — сказала Мита, зевая. — Что вы скажете насчет того, чтобы сматываться отсюда к чертовой матери?