Глава 16

Была боль, но не невыносимая. Нестерпимым было осознание своей смерти. Старик убил его. Всё кончено. Без злого чувства Язон поднял щит и отбросил ударом старика. Меч, стройная и сверкающая смерть, остался в его теле.

— Оставь его, — хрипло сказал Язон Айджейл, которая с ужасом в глазах протянула скованные руки, чтобы выдернуть меч.

Битва кончилась и сквозь туман в голове Язон увидел перед собой Хертуга. На его лице была написана уверенность в его смерти.

— Ткань, — сказал Язон внятно, как только мог, — приложите кусок ткани к ранам, как только выдернут меч.

Сильные руки солдат держали его, ткань была наготове. Хертуг стоял перед Язоном, который кивнул и закрыл глаза. Боль стала невыносимой и он упал. Он лежал на ковре из изодранной одежды, кровь из ран хлынула на подготовленные повязки. Теряя сознание, Язон с благодарностью подумал, зачем он ещё хлопочет, зачем продлевает боль? Ему теперь остаётся лишь умереть в световых годах от антисептики и антибиотиков, с дырой в собственных кишках. Он может только умереть.

Придя в сознание, Язон увидел Айджейл, склонившуюся над ним с иголкой и ниткой. Она сшивала края раны на его животе. Свет вновь померк, и в следующий раз он пришёл в себя в своей собственной постели. Через разбитые окна ему в глаза светило солнце, что-то заслонило свет, и вначале на его лоб и щеки, а затем на губы легла влажность и прохлада. Это заставило его понять, насколько сухо у него в горле и как сильна боль.

— Воды... — Прохрипел он и был удивлён слабостью своего голоса.

— Мне сказали, что ты не должен пить из-за этой раны, — сказала Айджейл, указывая на его тело.

— Не думаю, чтобы это имело значение... так или иначе... — Сказал он ей и сознание неминуемой смерти причинило большую боль, чем сама рана. Рядом с Айджейл появился Хертуг, и его обеспокоенное лицо было отражением лица Айджейл. Он протянул Язону небольшой ящичек.

— Это принесли скулоджи. Здесь корни беди, они смягчают боль. Пожуй их, но не очень много. Жевать очень много — очень опасно.

Но не для меня, — подумал Язон, заставляя свои челюсти разжевать сухие и пыльные корни. — Убийца боли, то есть — наркотик, который становится необходимостью... но у меня слишком мало времени, чтобы стать наркоманом.

Чем бы он ни был, этот наркотик, действовал он хорошо, и Язон был благодарен ему. Его боль ускользала так же, как и жажда, и хотя слегка кружилась голова, но он больше не чувствовал смертельной опасности и усталости.

— Как идёт сражение? — Спросил он Хертуга, который, нахмурившись и скрестив руки на груди, стоял у постели.

— Мы победили. Выжившие троззелинги теперь наши рабы, их клан перестал существовать. Лишь несколько солдат сумело бежать. Их крепость захвачена, в том числе секретные помещения, где они строили машины... Понимание того, что Язон не сможет увидеть эти машины, что он вообще мало что увидит теперь, заставила Хертуга ещё больше нахмуриться.

— Подбодрись, — сказал ему Язон. — Ты победил один клан, победишь их всех. Остальные не так сильны, и не смогут сопротивляться. Действуй, прежде чем они начнут объединяться. Выбери сначала самых недружественных. Постарайся захватить их техников, кто-то должен будет объяснить тебе их секреты после победы. Действуй решительно и ты будешь обладать Аппсалией.

— Твои похороны будут самыми пышными в Аппсале, — сказал Хертуг.

— Я уверен в этом, ты не пожалеешь денег.

— Будут церковные празднества и молитвы, твои останки превратятся в пепел в электрической печи во славу бога Электро.

— Ничто не сделало бы меня счастливее.

— А потом мы отвезём пепел в море во главе огромной похоронной процессии, корабль за кораблём, все забитые солдатами. Возвращаясь, мы нападём на не ожидающих этого нападения Мастрегулов.

— Вот это уже похоже на тебя, Хертуг. А то я уже подумал, что ты стал вдруг слишком сентиментальным.

Скрип двери привлёк внимание Язона. Он медленно повернул голову и увидел рабов, тащивших в комнату тяжёлые изолированные кабели. Потом принесли ящики с оборудованием, затем появился размахивающий хлыстом надзиратель, толкая перед собой закованного в цепи Михая. Его толкнули в угол, там он упал на пол.

— Я хотел убить предателя, — сказал Хертуг, — но потом подумал, что тебе приятно будет самому замучить его до смерти. Тебе это доставит радость. Электрическая дуга действует не быстро и вы можете поджарить его по частям. Пошли его впереди, как жертву богу Электро, пусть он смягчит твой путь.

— Я очень благодарен тебе, — сказал Язон, рассматривая избитого Михая. — Вы прикуйте его к стене и оставьте нас, я должен обдумать; какие самые жестокие и изысканные пытки испытать на нём.

— Я сделаю так, как ты говоришь. Не забудь меня позвать: меня очень интересуют новые пытки...

— Обязательно, Хертуг. Все ушли и Язон увидел, как Айджейл замахнулась на Михая кухонным ножом.

— Не нужно, — сказал Язон. — Это плохо, очень плохо.

Она послушно опустила нож и взяв губку начала обтирать ему лоб и лицо. Михай поднял голову и взглянул на Язона. Один глаз его был подбит и заплыл.

— Не скажете ли вы, какого дьявола вы добивались, — спросил у него Язон, — предавая нас и стараясь, чтобы меня захватили троззелинги.

— Хоть вы и будете меня пытать, мои губы навсегда останутся сомкнутыми.

— Не будьте большим идиотом, чем вы есть. Никто вас не будет пытать. Я только не могу понять, что вы имели в виду на этот раз, что заставило вас выкинуть этот трюк?

— Я действовал так, как считал лучше, — ответил Михай.

— Вы всегда действуете так, как считаете нужным, однако от этого бывает лишь хуже. Вам не понравилось, как я обращаюсь с вами?

— В том, что я делал, не было ничего личного. Я поступил так, желая добра страждущему человечеству.

— Я думал, что вы поступили так из мести.

— Никогда! Вы должны знать... я хотел предупредить войну...

— Что вы этим хотели сказать?

Михай выпрямился, глядя осуждающе, несмотря на свой подбитый глаз. Звеня цепями, он направил указательный палец на Язона.

— Однажды, напившись, вы посвятили меня в свой преступный план развязывания смертоносной войны среди этих невинных людей. Вы хотели устроить им бойню и посадить на шею жестокого дьявола. Я знал, что нужно делать. Вас следовало остановить. Я заставил себя молчать, чтобы не выдать свои мысли, потому что я знал выход. Со мной разговаривал человек, нанятый троззелингами — кланом честных рабочих и техников, как он уверял меня. Он хотел за хорошую цену переманить вас от кровожадных Перссонов. Тогда я ответил нет, ибо любой план нашего освобождения был связан с человеческими смертями, а я не считал это разумной платой за освобождение от цепей. Теперь, когда я узнал ваши кровожадные планы, я спросил у своей совести, что мне нужно делать. Мы все должны были перейти к троззелингам, которые обещали не причинять вам вреда. Хотя и держали бы вас, как пленника. Тогда была бы предотвращена эта бойня.

— Вы просто дурак, — сказал Язон бесстрастно.

Михай вспыхнул.

— Меня не заботит ваше мнение обо мне. Я поступил бы точно также, если бы опять предоставилась такая возможность.

— Даже зная, что эта шайка, которую вы привели за мной, не лучше остальных. Разве вы остановили их во время битвы, когда они хотели убить Айджейл?

— Это было сделано в состоянии аффекта, во время схватки, я не могу осуждать их за это...

— Неважно, чем это было вызвано. Война окончена, они побеждены и мои планы промышленной революции осуществляются теперь беспрепятственно, даже без моего личного участия. Единственное, чего вы добились — это убили меня — и этого я не могу вам простить.

— Что за безумие?..

— Безумие? Вы, ограниченный простак, — Язон приподнялся на локте и опять упал, пронзённый стрелой боли сквозь завесу наркотика. — Вы думаете, что я лежу здесь потому что устал? Ваши интриги, похищение Айджейл, заставили меня глубже погрузиться в сражение, чем я предполагал, и напороться на длинный, острый и необеззараженный меч. Меня прокололи как свинью...

— Я не понимаю, что вы говорите...

— Вы стали очень бестолковым. Меня проткнули мечом и острие вышло наружу с другой стороны. У меня не слишком хорошие знания анатомии, но, вероятно, не один из жизненно-важных органов не затронут. Если бы были пробиты лёгкие или крупные кровеносные сосуды, я не разговаривал бы с вами сейчас. Но я не вижу способа пробить дыру в животе и не занести туда компанию голодных бактерий. Когда-нибудь прочитайте книгу об оказании первой медицинской помощи. Там сказано о такой инфекции, как перитонит: учитывая медицинские достижения на этой планете, она в ста процентах случаев ведёт к смерти.

Его слова поразили Михая, но Язон не ободрился от этого и вынужден был закрыть глаза от слабости. Когда он вновь открыл их, было уже темно, и он с перерывами, так и дремал до рассвета, тогда он смог позвать Айджейл и попросить принести ящичек с корнями беди. Она вытерла его лоб, и он заметил выражение её лица.

— Здесь мне стало жарче, — сказал он. — Это у меня температура.

— Ты ранен из-за меня, — воскликнула Айджейл и начала плакать.

— Ерунда, — сказал ей Язон. — Я давно уже решил, что единственный для меня способ умереть — самоубийство. На планете, где я родился, не было ничего, кроме солнечных дней, бесконечного мира и долгой, долгой жизни. Я решил покинуть её; предпочитая короткую насыщенную жизнь долгой, но пустой. Теперь, дай мне ещё корней: я хочу забыться.

Наркотик был сильнодействующим, а инфекция глубоко проникла в организм. Язон дремал, погрузившись в красноватый туман беди, приходил в себя и обнаруживал, что ничего не меняется: Айджейл ухаживает за ним, Михай звенит цепями в углу. Он подумал, что случится с Михаем, когда он умрёт, и эта мысль обеспокоила его.

В один из переходов полусознания, он услышал шум, растущий рёв в воздухе, который постепенно замер в отдалении. Он приподнялся: в отдалённом шуме ему послышалось что-то знакомое. Не обращая внимания на боль, он закричал:

— Айджейл, где ты? Иди сюда!..

Она вбежала из соседней комнаты, и тут он услышал крики и голоса, доносившиеся со двора и со стороны канала. Он действительно слышит их? Или это болезненная галлюцинация? Айджейл пыталась уложить его, но он оттолкнул её и позвал Михая:

— Вы слышали? Вы слышали это?

— Я спал... но, кажется, слышал...

— Что?

— Рёв, который разбудил меня. Звучит же это, как... но это невозможно...

— Невозможно? Почему невозможно? Это же ракетные двигатели. Здесь, на этой примитивной планете.

— Но ведь здесь нет ракет...

— Теперь они есть, идиот. Как вы думаете, зачем я построил свой передатчик молитв?.. — Он нахмурился от внезапной мысли и стараясь заставить свой ослабленный мозг работать. — Айджейл, — позвал он, роясь под подушкой, куда он спрятал кошелёк. — Бери деньги — все, отправляйся в церковь Электро и отдай их жрецам. Пусть ничто не остановит тебя: это самое важное твоё дело в жизни. Вероятно, все перестали крутить колесо и выбежали посмотреть, что происходит. Ракета никогда не отыщет нас без наводящего радиолуча. А если она приземлится где-нибудь в другом месте, будет много хлопот. Пусть крутят ручку и не останавливаются ни на секунду. Скажи им, что сюда приближается корабль богов и нужно непрерывно молиться. Она выбежала, а Язон откинулся на подушку тяжело дыша. Что за корабль поймал его сигнал? Есть ли на борту врач или медицинская машина? Сумеют ли они побороть инфекцию? Должны суметь, на каждом корабле есть необходимое медицинское оборудование.

Впервые с момента своего ранения он позволил себе подумать, что может ещё выжить, и чёрный груз безнадёжности спал с него. Он даже улыбнулся Михаю.

— У меня такое чувство, старина, что мы в последний раз ощущаем вкус креноджа. Перенесёте ли вы эту тяжесть?

— Я должен предупредить вас, — серьёзно сказал Михай. — Ваши преступления слишком серьёзны, чтобы замалчивать их. Я не могу поступить иначе. Я обязан буду сообщить капитану и вызвать полицию.

— Как может такой человек прожить так долго? — Холодно спросил Язон. — Что останавливает меня — ведь я могу убить вас, чтобы вы не могли больше обвинять меня.

— Не думаю, чтобы вы сделали это, у вас есть определённое чувство чести.

— Определённое чувство?.. Что за слово вы произносите? Может ли быть, что в вашем ограниченном мозгу, покрытом непромываемой коркой разума, появятся крошечные щели?

Прежде, чем Михай смог ответить, рёв ракеты послышался вновь. Он постепенно приближался. Какая-то тень закрыла солнце.

— Химическая ракета, — перекрикивая шум произнёс Язон. — Это посадочная шлюпка с космического корабля, она идёт на мой радиосигнал и тут не может быть случайного совпадения.

В этот момент в комнату вбежала Айджейл.

— Жрецы разбежались, все попрятались. Большой огненный зверь спускается, чтобы уничтожить нас всех!

Голос её перешёл в крик, когда рёв со двора вдруг замолк.

— Благополучная посадка! — Выдохнул Язон и указал на свой стол. — Дай мне карандаш и бумагу, Айджейл. Я напишу записку, ты отнесёшь её к приземлившемуся кораблю. — Она отпрянула, дрожа. — Не бойся, это всего лишь корабль, как и те, что ты видела, но он может летать по воздуху. В нём люди, они не причинят тебе вреда. Иди, покажи записку и приведи их сюда.

— Я боюсь...

— Не бойся. Люди в корабле помогут мне. Благодаря им я могу выздороветь.

— Тогда я иду, — просто сказала она, поднялась и все ещё дрожа от страха, направилась к двери.

Язон смотрел, как она уходит.

— Иногда, Михай, — сказал он, — когда я не смотрю на вас, я горжусь человечеством.

Ползли минуты. Язон беспокойно перебирал пальцами одеяло, думая, что может происходить во дворе. Послышался звон металла и вслед за этим серия выстрелов. Неужели перссоны напали на корабль? Он пытался встать и проклял собственную слабость. Всё, что он мог сделать — это лишь лежать и ждать. Его жизнь была в чужих руках.

Послышалось ещё несколько выстрелов, на этот раз в самом здании, так же, как и крики, и громкий стон. Звук шагов в коридоре, вбежала Айджейл, а за ней, все ещё с дымящимся пистолетом в руке, Мета.

— Долог путь от Пирра, — сказал Язон, любуясь её прекрасным обеспокоенным лицом, знакомым женским телом в жёстком металлическом костюме.

— Ты ранен? — Она быстро подбежала к постели и наклонилась, не упуская из виду раскрытую дверь. Когда она взяла его за руку, глаза её стали шире: она почувствовала сухой жар его кожи, но ничего не сказала, только отстегнула от пояса свою аптечку. Она прижала её к коже на его предплечье, последовал укол анализатора, что-то глухо зажужжало внутри. Аптечка ещё немного погудела, очевидно проверяя результат, затем добавила ещё три каких-то укола и ещё один, и зажгла сигнал «угроза миновала».

Лицо Меты было рядом, она наклонилась и поцеловала в сжатые губы, локон золотистых волос упал ему на щёку. Она была женщиной, но женщиной-пиррянкой, и целуя его, не сводила глаз с дверей. Её выстрел ударил в косяк двери и отбросил в коридор появившегося солдата.

— Не стреляй в них, — сказал Язон, когда она неохотно оторвалась от него, — они могут быть друзьями.

— Не моими. Как только я приземлилась, они начали стрелять по мне какими-то примитивными металлическими снарядами, но я позаботилась об этом... они стреляли даже в девушку, которая принесла мне твою записку, пока я не согнала их со стены. Тебе лучше?

— Не лучше и не хуже, только голова кружится. Но нам лучше уйти на корабль. Посмотрим, смогу ли я идти...

Язон опустил ноги на пол, приподнялся и упал лицом вниз. Мета втащила его обратно и натянула на него одеяло.

— Ты должен оставаться здесь, пока тебе не станет лучше. Ты слишком болен, чтобы двигаться сейчас.

— Будет гораздо хуже, если я останусь. Как только Хертуг — он тут главный — поймёт, что я могу уйти, он сделает все, чтобы задержать меня, не заботясь о том, сколько людей он потеряет. Мы должны двинуться раньше, чем его маленький злобный мозг придёт к такому выходу.

Мета осмотрелась. Взгляд её скользнул в сторону Айджейл — та съёжилась на полу — не задержав на ней свой взгляд, как и на мебели, она задержалась на Михае.

— Этот прикованный человек опасен?

— Временами бывает так, что с него нельзя спускать глаз. Этот человек похитил меня с Пирра.

Мета протянула Язону пистолет.

— Вот оружие, убей его сам.

— Видите, Михай, — сказал Язон, — я чувствую знакомую тяжесть оружия в руке. Все хотят, чтобы я убил вас. Что-то в вас есть, из-за чего все чувствуют к вам отвращение.

— Я не боюсь смерти, — ответил Михай, поднимая голову и распрямляя плечи, но со своей отросшей бородой и цепями он выглядел не очень впечатляюще.

— Вы должны бояться, — Язон опустил пистолет. — Удивительно, что человек с вашей способностью причинять неприятности может продержаться так долго. — Он повернулся к Мете. — Я устал от убийств, эта планета погрязла в них. И, кроме того, он поможет мне добраться до корабля. Лучшего носильщика-санитара мы здесь не найдём.

Мета повернулась к Михаю, пистолет из её кобуры прыгнул в руку и выстрелил. Михай отшатнулся, защищаясь протянутыми руками, и был удивлён, обнаружив, что он ещё жив. Мета освободила его, отстрелив цепь. Она скользнула к нему с грацией тигрицы и подняла все ещё дымящийся ствол своего пистолета.

— Язон не хочет, чтобы я убила тебя, — сказала она и ещё ближе приблизила к нему пистолет, — но я не всегда поступаю так, как он говорит. Если хочешь жить, делай то, что я говорю. Сними крышку со стола. Нам нужны носилки. Поможешь отнести Язона к ракете. При малейшем неподчинении ты умрёшь. Понял?

Михай открыл рот для протеста, или может быть, для одной из своих речей, но холодная ярость в голосе женщины остановила его. Он только кивнул и повернулся к столу.

Айджейл теперь съёжилась у постели Язона, крепко схватившись за его руку. Она не поняла ни слова из их разговора.

— Что происходит, Язон? — взмолилась она жалобно. — Что это за сверкающая штука укусила тебя за руку? Эта женщина поцеловала тебя, она должно быть, твоя жена, но ты сильный человек, и у тебя могут быть две женщины. Не оставляй меня...

— Кто эта девушка? — спросила Мета ледяным голосом. Её кобура задрожала и оттуда высунулся ствол пистолета.

— Это местная девушка, рабыня: она помогала мне, — сказал Язон с наигранной небрежностью. — Если мы оставим её здесь, её убьют. Она отправится с нами.

— Не думаю, чтобы это было разумно, — Мета сузила глаза, пистолет дрожал от желания прыгнуть ей в руку. Пиррянская женщина в любви остаётся женщиной — пиррянкой тоже, а это чрезвычайно опасное соединение. К счастью её внимание отвлёк скрип двери, и она дважды выстрелила в том направлении, прежде чем Язон остановил её.

— Подожди, это Хертуг, я узнал его шаги, когда он убегал по коридору от двери.

Из зала донёсся испуганный голос.

— Они не знали, что это твой друг, Язон. Несколько солдат начали стрелять. Я накажу их. Мы друзья, Язон. Скажи этому человеку, чтобы он перестал стрелять: я хочу войти и поговорить с тобой.

— Я не понимаю слов, — сказала Мета, — но его голос мне не нравится.

— Твои чувства совершенно правильны, дорогая, — ответил ей Язон. — Он не мог бы быть более двуличным, имея ещё глаза, нос и рот на затылке...

Язон засмеялся и понял, что голова у него ясная, сознание больше не затуманено. Необходимость думать по-прежнему требовала усилий, но эти усилия были ему вполне доступны. Они все ещё не выбрались из этого беспокойного места: каким бы хорошим стрелком не была Мета, она не могла одна выстоять против целой армии. Он должен остановить их.

— Входи, Хертуг, тебе не причинят вреда. Случилось недоразумение, — позвал он и повернулся к Мете. — Не стреляй, но будь наготове. Я попробую уговорить его, но ничего не могу гарантировать, поэтому ты будь наготове.

Хертуг быстро заглянул в дверь и спрятался. Потребовалось некоторое время, чтобы он справился со своими нервами и нерешительно вошёл в комнату.

— Какое отличное маленькое оружие у твоего друга, Язон... Скажи ему. — Тут он взглянул ещё раз на Мету... я имел в виду, что я дам несколько рабов за это оружие. Пять рабов... Это будет хорошая сделка...

— Скажи: семь...

— Согласен: по рукам.

— Но не это, это оружие принадлежит её семье многие годы и стало частью её. Но на корабле есть другое, мы пойдём туда и она отдаст тебе его...

Михай кончил разбирать стол и положил его крышку у постели Язона, затем он и Мета осторожно положили Язона на крышку, а Хертуг рукой вытирал нос и следил за ними своими красными глазами.

— На корабле тебя приведут в порядок, — сказал он, проявляя больше сообразительности, чем ожидал от него Язон. — Ты не умрёшь и улетишь на небесном корабле?

— Я умираю, Хертуг! — застонал Язон и вытянулся на досках, изображая агонию. — Они унесут мой прах на корабль — это особая похоронная космическая барка — и развеют его среди звёзд...

Хертуг двинулся к двери, но прежде, чем он сделал шаг, Мета была рядом. Она сжала его руку так, что он вскрикнул и приставила пистолет к его груди.

— Каковы твои планы, Язон? — спросила она спокойно.

— Пусть Михай несёт носилки спереди, а Хертуг и Айджейл сзади. Держи этого парня под прицелом, и, может быть, нам удастся сберечь свои шкуры.

Они шли медленно и осторожно. Лишившиеся руководства перссоны не могли понять, что происходит: крик боли, который издал Хертуг, только смутил их. Процессия достигла ракеты без особых затруднений.

— Теперь самое трудное, — сказал Язон, схватившись за шею Айджейл и перенося большую часть своего веса на плечо Михая. Он не мог идти, но они втащили его в корабль. — Стой у двери, Мета, и следи за этим старым грибом. Будь готова ко всему, на этой планете не существует верности, и если они смогут добраться до нас ценой жизни Хертуга, они не будут колебаться ни минуты.

— Это логично, — согласилась Мета. — И в конце концов на то и война.

— Да, я так и думал, что пиррянин согласится с таким взглядом. Будь наготове. Я проверю механизм и, когда всё будет готово, дам сирену. Тогда оттолкни Хертуга, закрой люк и как можно быстрее отправляйся к приборам — я не думаю, что смогу управлять полётом. Поняла?..

— Да. Иди, ты теряешь время.

Язон взобрался в кресло помощника пилота и проделал весь предполётный цикл. Он уже потянулся к кнопке сирены, когда раздался глухой удар, и корабль вздрогнул. На какое-то мгновение он остановился, а потом начал медленно падать.

Прежде чем Язон успел нажать на кнопку, Мета оказалась в кресле пилота и маленькая ракета устремилась к небу.

— У них не такой уж примитивный мир, как я сначала подумала, — сказала она, как только упало ускорение полёта. — В одном из зданий была большая неуклюжая машина и она вдруг задымилась и бросила в нас камень: два стабилизатора отлетели. Я подняла корабль, но человек, которого ты называл Хертугом, сбежал.

— В некотором отношении это даже и лучше, — согласился Язон, чувствуя себя слишком слабым, чтобы признаться, что в самом деле их чуть не погубило его собственное изобретение.